Речной король - Страница 97

Как-то днем почтальон принес Карлин посылку, отправленную из почтового отделения Хаддана. Там была футболка Хаддан-скул, точно такая, какие продаются в галантерейном отделе аптеки, а еще кофейная кружка и брелок для ключей с символикой Хаддана, все это прислал ей Шон Байерс. Карлин засмеялась, увидев подарки. Она надела футболку Хаддан-скул, отправившись на прогулку со старым другом Джонни Невенсом.

— Фу-ты ну-ты! — сказал Джонни, увидев майку.

— Это Йель. — Карлин засмеялась. — Я учусь в частной школе. Хаддан-скул.

Она указала на буквы, написанные на груди.

— Один хрен. — Джонни пожал плечами. — Маленькая мисс Умница.

— Заткнись, а?

Карлин надела сандалии. Первый раз в жизни она начала бояться змей, хотя мать постоянно предупреждала, что они выползают в сумерки поохотиться на насекомых и кроликов.

— Ничего не понимаю, — сказал Джонни. — Все эти годы ты мне доказывала, какая ты умная, и, когда я наконец согласился с тобой, ты злишься.

— Я не знаю, какая я. — Карлин вскинула руки к небу, словно умоляя об ответе. — Я понятия не имею.

— Зато я имею, — заверил ее Джонни. — Точно так же, как и все остальные в городе, так что успокойся уже, умница-разумница.

Они отправились в парк на Пятой улице, единственное место отдыха в городе, если не считать «Макдоналдса» на Джефферсон-авеню. Стояла изумительная ночь, и Карлин сидела на капоте машины Джонни, пила пиво и смотрела на звезды. Последние несколько месяцев она была затянута в тугой узел и лишь теперь снова ощутила себя свободной. Цикады распевали, как будто уже настало лето, в небе летали белые бабочки. Лунный свет отливал серебром, как вода, растекаясь по асфальту вдоль улиц. Все были милы с Карлин, некоторые девочки, с которыми она была знакома по младшей школе, подходили сказать, как она потрясающе выглядит, несмотря на прическу. Линдси Халл, никогда не обращавшая на Карлин никакого внимания, зашла настолько далеко, что даже пригласила ее пойти в субботу в кино вместе с ней и несколькими ее приятелями, которые ходили в центр отдыха каждую неделю.

— Я тебе позвоню, если еще буду в городе, — сказала Карлин Линдси.

Она сама не знала, пытается ли найти способ отказаться от приглашения, или действительно еще не определилась, уезжает она или остается. Позже они с Джонни поехали в лес, на то место, где однажды имели несчастье повстречаться с аллигатором. Они были тогда совсем детьми, и, к неизбывному стыду Джонни, он побежал. Карлин же, наоборот, вопила изо всех сил, пока аллигатор не поджал хвост и не направился обратно к пруду с черной водой, двигаясь с таким проворством, какое было сложно заподозрить в животном его размера.

— Слушай, ты смотрела ему прямо в глаза.

Джонни до сих пор гордился давним подвигом Карлин. Он рассказывал о ней на вечеринках, каждый раз подчеркивая, что эта девушка обладает такой волей и силой духа, что смогла испугать аллигатора и загнать его обратно в болото.

— Наверное, я испугалась сильнее тебя. — Ночи здесь были темнее, чем в Массачусетсе, и гораздо оживленнее, наполненные суетой жуков и ночных бабочек. — Я просто была слишком глупая, чтобы бежать.

— Ну нет, — уверенно возразил Джонни. — Только не ты!

Всю неделю Карлин садилась перед телевизором, чтобы посмотреть прогноз погоды. Небо над Флоридой было ясное, а вот в Новой Англии прошло несколько весенних бурь, особенно сильных в Массачусетсе. Сью Линдер наблюдала за лицом дочери, пока та выслушивала эти известия, поэтому тут же поняла, что Карлин не останется. В итоге Карлин вернулась в школу даже на день раньше, приехала в пустой кампус после того, как с главными последствиями урагана уже справились. Она взяла от Логана такси, расплатившись деньгами из фонда для путешествий, учрежденного мисс Дэвис. Но подобная роскошь уже не радовала Карлин, когда они подъехали к Хаддану и она увидела, какие беды случились за время ее отсутствия. Реки вышли из берегов из-за таяния снегов и залили поля, которые были зелеными от воды, а не от всходов капусты и гороха. Несколько серебристых форелей валялись на дороге, их серебряные чешуйки были закатаны в асфальт, и каждому, кто ехал этой дорогой, требовались солнечные очки, даже в облачную погоду.

— Весенние ураганы самые страшные, — сказал Карлин водитель такси. — Люди вечно оказываются к ним не готовы.

Им пришлось пропустить поворот на семнадцатое шоссе, потому что под эстакадой образовалась лужа в пять футов глубиной. Вместо этого они поехали длинной извилистой дорогой, тянущейся мимо ферм и нескольких новых кварталов. В сыром зеленоватом воздухе до сих пор ощущалась промозглость, и Карлин накинула черное пальто Гаса. Она брала его с собой во Флориду и держала в шкафу, пока мать не начала жаловаться, что на пол просачивается вода. Когда Карлин уехала из Хаддан-скул, ей показалось, она оставила позади то, что случилось, но и во Флориде она по-прежнему находила черные камешки, на заднем крыльце, в кухонной раковине, под подушкой. Каждый раз, выходя на солнце, она ощущала присутствие Гаса как всплеск воды. Каждое утро, просыпаясь, обнаруживала, что простыни отсырели, ткань испачкана, как будто по хлопчатобумажному полотну рассыпали песок. Сью проклинала сырой воздух за то, что отсыревают постели, но Карлин знала, в чем настоящая причина.

Когда такси наконец поехало через городок, Карлин увидела, что натворил ураган. Несколько старых дубов на Мейн-стрит раскололо пополам, а орел перед зданием ратуши был снова сброшен с постамента. Крыши некоторых больших белых домов нуждались в починке, но сильнее всего пострадала Хаддан-скул, так как река поднималась на четыре фута выше обычного весеннего уровня и затопила все корпуса, которые, к счастью, стояли пустыми, поскольку все ученики разъехались по домам на весенние каникулы. Теперь насквозь промокший ковер в библиотеке требовалось снимать и менять на новый, а на стоянке за зданием администрации до сих пор работал насос, являющийся собственностью департамента общественных работ. Больше всего пострадал «Меловой дом», выстроенный в опасной близости к реке. Дом накренился и перекосился, когда поднялась вода, и в итоге целые куски фундамента были смыты. Когда вызвали Билли Бишопа, инспектора по городскому строительству, он заявил, что здесь ничего нельзя сделать, только снести всю конструкцию, пока она не сложилась сама. Случай был исключительный, существовала реальная угроза обрушения здания, и за время каникул дом был снесен. На осуществление этого мероприятия потребовалось два дня и несколько бульдозеров, и горожане не просто собрались посмотреть, они разразились аплодисментами, когда здание рухнуло, некоторые местные детишки даже унесли на память кирпичи.